Самым громким событием уходящего года в поп-индустрии стала настоящая битва гигантов — биф Дрейка и Кендрика Ламара. Оба рэпера упражнялись в остроумии, рассказывали, кто, что, кому, куда и когда, и даже успели обменяться обвинениями в секс-траффикинге и педофилии. И все это, заметим, в стихах! Вот что значит люди высокой культуры. Биф в итоге явно выиграл Кендрик, по крайней мере в музыкальном плане, хотя и Дрейк, надо отдать должное, впервые за долгое время выпустил несколько очень сильных треков.

Впрочем, Дрейк не был бы Дрейком, если бы спокойно признал поражение. Недавно артист подал иски из-за трека Кендрика Ламара Not Like Us — того самого, где сообщается о, скажем так, сексуальных предпочтениях Дрейка: он обвинил выпустивший песню лейбл Universal Music в том, что тот якобы накрутил прослушивания с помощью ботов. Более жалкого хода и придумать нельзя… Эта битва никогда не была красивой, а сейчас и вовсе напоминает уничтожение репутации Дрейка силами, что характерно, самого артиста. Эй, чувак, ты не туда воюешь, остановись!

 

2024-й запомнится и 50 оттенками brat summer. Своим появлением этот мем обязан прорывному альбому Charli XCX. Благодаря пластинке BRAT девушка перешла в высшую лигу, став одной из самых влиятельных артисток уходящего года. Зеленый с обложки альбома был повсюду — от Нью-Йорка до Токио, от Москвы до Владивостока, а клубные треки в духе Charli XCX бросились писать не только условно модные артисты типа Мальбека, но и Глюкоза, которая шокировала многих неожиданным перевоплощением. 

Наталья Ионова, на протяжении десятилетий развлекавшая публику на корпоративах и провинциальных праздниках, неожиданно начала признаваться в любви к передовым продюсерам SOPHIE и Sega Bodega (входивших в команду Charli XCX) и записывать гиперпоп с модным электронщиком Bad Zu. Разумеется, в музыкальных телеграм-каналах немедленно занялись костры дискуссий. Кто-то обвиняет Глюкозу в неискренности, а кто-то считает, что причиной всему дети: якобы на остроактуальную музыку певицу подсадила дочь. Впрочем, это, скорее всего, останется тайной, а потому все секреты по карманам, берем добермана и отправляемся следить за приключениями Глюкозы в мире BRAT’а.

 

Российские селебрити в целом все чаще пытаются понравиться молодой и прошаренной аудитории: то играют техно-сеты в клубах, то пускаются в разного рода неожиданные авантюры. Например, экс-солистка Serebro Полина Фаворская нашла себя в LAVBLAST — рейв-поп-дуэте в духе ранних «Блестящих» (тех самых, что в 1997-м засветились на обложке культового журнала о танцевальной и не только культуре «Птюч»), да и в целом звучание дуэта отсылает к российской поп-сцене конца девяностых — начала нулевых. Неплохое заигрывание и с музыкой для масс, и с остромодным винтажным андерграундом. 

Примерно то же с чистой совестью можем сказать о зарубежной поп-музыке. Ностальгия по нулевым хорошо заметна во все том же BRAT Charli XCX. Да и вообще, сегодня любой уважающий себя молодой поп-артист в России просто обязан выпустить трек с гэридж-битом (и я уверен, в ближайшие годы то же произойдет и с электроклэшем). Почему сейчас в тренде именно нулевые? Во-первых, у всех молодых артистов они ассоциируются с детством и услышанной тогда музыкой, во-вторых, это были весьма спокойные времена, которые вряд ли скоро вернутся, ну а в-третьих, ностальгия по восьмидесятым и девяностым уже приелась.

Хочешь быть модным? Делай под нулевые. Этому правилу неукоснительно следует Харрисон Патрик Смит (он же The Dare), дотошно воспроизводя звук и стиль классиков диско-панка LCD Soundsystem. The Dare — это вообще ярчайший пример инди-слиза, или, если по-простому, хипстоты в джинсах скинни. Просто посмотрите на The Hellp и всё поймете. Звук под стать визуалу: это убедительный и эклектичный микс из эмо, поп-панка, электроклэша, дэнс-панка, 8-битной электроники, индитроники и транса — остромодных что двадцать лет назад, что сейчас. 

 

Герои нулевых тоже приосанились и решили взбодрить салатик. Среди вернувшихся — Кэти Перри и группа Linkin Park, которая нашла на место трагически ушедшего из жизни Честера Беннингтона новую вокалистку. Последнее, надо сказать, немало разозлило поклонников, и вполне понятно почему — ждать таких же заряженных (во всех смыслах), как Numb или Breaking The Habit, песен не стоит. Но в целом герои ню-метала нулевых, похоже, почуяли, что тяжелая музыка вновь набирает популярность: ее все больше и на фестивалях, и в топах (особенно критикам полюбились Blood Incantation и Chat Pile). А Джимми Киммел и вовсе пригласил лютых металкорщиков Knocked Loose выступить в своем вечернем шоу, что вызвало волну возмущения у тех, кто любит полегче. Возможно, металл во всем его многообразии наконец перестает быть преимущественно субкультурной историей и покоряет мир.

 

Еще один кандидат на выход из шкафа — кантри. И даже если вы терпеть не можете этот жанр, стоит послушать, например, прекрасные записи Адрианны Ленкер и MJ Lenderman. Ну самой яркой кантри-звездой этого года… стала Бейонсе. Королева Би неожиданно записала (со всеми оговорками) Cowboy Carter. И, надо сказать, это весьма интересный жест, особенно на фоне недавней популярности правого кантри, которое в прошлом году оккупировало не Капитолий, но стриминговые чарты. Для массового американского слушателя этот жанр был и остается именно атрибутом «правости», и здесь Бейонсе последовала принципу «Не можешь победить — возглавь», перехватила инициативу у своих идеологических соперников и выпустила настоящий кантри-блокбастер.

 

Российские артисты, несмотря на сложившуюся в мире ситуацию, по-прежнему популярны на Западе, причем в первую очередь это нишевая музыка. Бессловесный эмбиент Øneheart (кстати, сейчас он самый прослушиваемый российский артист на стримингах), дрифт-фонк DVRST или дэткор Slaughter to Prevail покоряют топы. И тут стоит заметить: все это музыка, в которой тексты либо играют третьестепенную роль, либо вообще отсутствуют. Возможно, это сигнал для всех российских артистов, что хотят пробиться на западную сцену.

 

Что касается текстоцентричных жанров, то в России все больше молодых рэперов делают ставку не на «модность», а на аутентичность или, как сказали бы раньше, на стрит кредибилити. В этом можно разглядеть попытки вернуть былую аутентичность падик-рэпа, перенимая его эстетику и этику, то есть ориентируясь на консервативные пацанские ценности, или, если говорить чисто конкретно, на понятия. Возможно, с этим связан и продолжающий набирать обороты камбэк шансона: в частности, любимый многими рэпер Хаски анонсировал целый альбом в этом жанре (из-за чего тут же был обвинен в апроприации).

Выбрать подходящего героя нового пацанского рэпа может каждый, благо имен много — от Макана до Молодого Калуги и Френдли Тага. У нового рэпа есть и другая сторона: если малолетние нигилисты в духе Скалли Милано брали слушателя абсурдистскими панчами, а музыкальные задроты типа Saluki делали ставку на звук, совершенно не умея при этом «в тексты», новый пацанский рэп учится рассказывать истории. Кто бы мог подумать, но такая старомодная вещь, как сторителлинг, снова в чести в русском рэпе.

А что же стало с тем самым грязным и дерзким хип-хопом от рэперов-нигилистов, который еще вчера звучал из каждой колонки? Scally Milano практически ничего не выпускает (и жалуется, что его имя пропало из поисковой выдачи «ВКонтакте»), его былой соратник Heronwater зацензурил старые треки и записывает теперь бесхребетные песни — сборники «волчьих цитат» (ауф-фу!), Soda Luv сменил имидж и подался в довольно консервативную поп-музыку... В общем, вместо нигилизма — самоцензура, вместо свободы — безопасность. Что ж, и это тоже путь.

Один из главных бэнгеров уходящего года — «Далеко» BUSHIDO ZHO, в котором остроумным образом засемплирована детская песенка про ускакавшую лошадь. Надо сказать, не все оценили — кому-то этот трек показался подходящим исключительно для слабоалкогольного вечера в девятке не первой свежести. Так или иначе, до массового слушателя в России наконец добрался байле-фанк, и я уверен, в следующем году от него будет не спастись. Удачнее всего адаптировал звук бразильских фавелл к российским реалиям Хаски («Громко» и «Молодой русский») — ага, тот самый, который грозится выпустить шансон-альбом.

 

И снова инди. В этом году интереснее всего оказались рок-коллективы, состоящие исключительно из взрослых импозантных мужчин в продуманно небрежно костюмах и играющие консервативный поп-рок. Навскидку можно назвать «Стоунд», Beautiful Boys, «Диктофон», «Свидание» и Zoloto, причем у всех относительно много прослушиваний в стримингах, что несколько неожиданно для гитарной музыки в 2024 году. Каждая из этих групп не гонится за модой, но откровенно работает на женскую аудиторию, исполняя беззаботный саншайн-поп или мягкотелые баллады про походы в кино, лето, секс и отношения — и все это с интонацией ранимого интеллигентного самца, который и стихи Бродского тебе прочитает, и в постели герой, и вообще как хорошее вино — с каждым годом все лучше, пока не превратится в уксус. 

 

В этом году русский фолк вновь расцвел аленьким цветочком, причем на сей раз на матушке-земле стримингов — какой бы российский чарт я ни открывал, везде была ну хотя бы «Матушка» Татьяны Куртуковой. И надо сказать, что продолжающая дело Надежды Бабкиной и Надежды Кадышевой Куртукова не просто выходит в поле, чтобы поболтать с березкой вволю, но с легкостью обыгрывает на ниве патриотичности SHAMAN. Уверен, на волне популярности «Матушки» скоро мы увидим эскадрон улыбчивых красавиц в условно народных костюмах и народным же вокалом, желающих повторить успех Куртуковой. Смогут ли они — большой вопрос, шансы утонуть в звездном небе высоки.

За чем я действительно советовал бы пристально следить в 2025-м, так это за новыми именами в мире отечественного инди-фолка. Особенно хочется выделить Рушану, YERKATT, «Бонд с кнопкой», Юнсн, «Конус Маха», Settlers, TUSYA (и конкретно ее песню «Палач»). Эти артисты и в 2024-м постарались на славу, но есть ощущение, что каждый из них может выдать в ближайшее время что-то прямо-таки великое, от чего мы все ахнем и через 20–30 лет будем ассоциировать 2020-е именно с их именами.