От Карского моря до орбиты Земли: художница Настя Миро — о миссии искусства и фиксации времени

Меня тронул этот вопрос, и, думаю, отвечать нужно интуитивно — первое, что приходит в голову. Интуитивно мне мир очень нравится — то, что происходит здесь и сейчас, и то, как я это вижу.

Мне кажется, любой художник опирается на какую-то миссию, даже если он сам ее не до конца осознает. Я не художник-фантаст, не работаю с абстракциями или выдуманными мирами, говорю о настоящем, а не о прошлом или будущем. Я чувствую себя художником-документалистом: мне очень важно рассказывать о мире и людях, которые живут сейчас, фиксировать их истории. Я хочу показать это тем, кто сейчас приходит на мои выставки, и оставить это для потомков. 

 

Для этого точно нужна смелость. Еще я уверена, что очень важно иметь образование в художественной области. У меня академическое образование, я могу писать реалистичные и гиперреалистичные картины — в живописи я чувствую себя как рыба в воде. Пишу темперой, это моя основная техника. Плюс я художник – постановщик кино, поэтому отлично знакома с видеоартом. 

А вот скульптура, например, мне всегда казалась какой-то магией. Но главное — найти в себе смелость и попробовать поработать в других медиа. Да, возможно, это не будет получаться так же идеально, как у тех, кто занимается той же скульптурой всю жизнь, но для конкретного высказывания этого окажется достаточно. И я очень рада, что в каких-то своих проектах я создаю скульптуры сама. При этом я очень люблю работать в команде, и большие проекты мы делаем сообща в нашем с художником Всеволодом Саплиным творческом объединении «Площадка 112».

 

Проект с юлой родился из личной семейной истории. Во время Великой Отечественной войны моя прабабушка давала своим детям, моей бабушке и ее брату, юлу, чтобы отвлечь их от бомбежек. Еще она сама сочинила стихотворение, которое нужно было читать вслух. Механика была такая: ребенок загадывает желание, раскручивает юлу и начинает читать это стихотворение. Если юла останавливается раньше, чем оно закончилось, желание не сбудется. Мне очень захотелось переосмыслить этот образ и юлу доработать — сделать так, чтобы она не останавливалась и каждый мог загадать желание, которое обязательно сбудется. Чтобы можно было не спешить, расслабиться, подумать о чем-то, чего хочется, и загадать это. И знать, что времени точно хватит. 

Мы сделали уникальный арт-объект с почти «вечным» механизмом, который постоянно охлаждается и работает до 20 часов в сутки. Вместе с Всеволодом Саплиным мы придумали этот проект. Потом подключили инженера Сергея Николашина, который сделал механизм. Знаете, бывают такие гении, которые сидят у себя дома в винтиках, придумывают что-то, — он один из них.

Эту юлу я представила на своем персональном стенде от галереи Artzip Ольги Поповой на ярмарке Cosmoscow вместе с картинами, на которых я спрятала такую же игрушку. Вот так обычный предмет, знакомый каждому с детства, стал артефактом, инструментом, который может исполнить желание. 
 

Да, это та самая юла. Сейчас она находится в отеле Carlton, где проходил благотворительный аукцион, а спустя некоторое время уедет на другую выставку в фонд культуры «Екатерина». Я думаю сделать этот объект тиражируемым, но, например, в другом размере и цвете.

Да, я родилась и выросла в Москве, а интерес к Арктике возник неожиданно — благодаря космосу. 

Я изучала советскую космическую программу и наткнулась на уникальную радиолокационную станцию на берегу Карского моря, в поселке Амдерма. Это стратегический объект, приграничная зона, практически крайняя северная точка страны. Станция в Амдерме отслеживала космические программы других стран, была маленьким шпионом на краю света. Первый раз я поехала туда именно из-за нее. А когда оказалась на Севере, поняла, что хочу делать проекты, посвященные этим безумно красивым местам и интересным людям, для которых суровый край стал домом. Там тяжело, но уезжать оттуда не хочется. Многие говорят, что без шума океана за окном и сугробов просто невозможно жить. Но людей там осталось уже очень мало, на весь поселок 11–12 детей, основной костяк — пенсионеры. 

Да, получается запечатлеть время. Многие думают, что я фанат эстетики 1980–1990-х, поскольку она отражена в моих картинах, но это все реальность — так выглядит жизнь на Севере сейчас. Я всегда беру с собой холсты, пишу маленькие работы с натуры, работаю прямо на морозе или в квартирах. И за пять-шесть лет поездок я увидела, как многие дома исчезли — их разрушили время и ветер. Они остались только на картинах. И для меня особенно ценно, когда местные жители просят прислать им постеры с изображением их домов — как память. И хотя я в принципе не делаю постеры своих работ, но на такие просьбы всегда откликаюсь, печатаю и отправляю. И той самой антенны в Амдерме уже больше нет, ее просто срезали на цветмет. Хотя это было безумно красиво. Хорошо, что она осталась хотя бы в нашем проекте. 

Еще одна наша большая миссия — детский спектакль, который называется «Слава и Север», снятый творческим объединением «Площадка 112» в 2024 году. Нам было очень важно не только показать поселок, но и рассказать о его детях — они тоже любят ставить спектакли, как и все дети, но им некому их показывать. Поэтому мы специально приехали и сделали постановку по мотивам «Снежной королевы» прямо в Амдерме — среди снегов, льдин, айсбергов. Главные роли исполнили местные ребята, в том числе мальчик из семьи кочевых ненцев. Получилось безумно трогательно! Будем эту работу отправлять на фестивали и показывать на выставках. 

 

В феврале следующего года пройдет большая выставка нашего объединения «Площадка 112» в фонде культуры «Екатерина», где мы покажем привезенный из Амдермы детский спектакль «Слава и Север» (совместно с детским театральным кружком «Флюорит») и видеоработу «Цель Уже Была». Будет еще и архивная зона — о том, как начиналась жизнь в поселке. Было всего несколько домов, людям приходилось жить по несколько семей в квартирах. Но смекалка человека неисчерпаема, и люди решили поселиться в бочках из-под топлива, которые стали потом самым желанным жильем. Местные их называют цубиками. Мы покажем абстрактную видеоработу — иллюзию, как это могло происходить. Будто бы мы заселяем заброшенный цубик, оставшийся еще с 1940-х: приплываем на льдинах из океана, я — с ковром, Всеволод — с огромной трубой. Конечно, это метафора, но в северных пейзажах все выглядит очень красиво. 

Все вышло случайно: я скроллила ленту, и мне попался ролик про космические шаттлы, который меня очень зацепил. Я начала изучать эту тему и в какой-то момент наткнулась на информацию о заброшенном ангаре с «Бурей» — вторым летным экземпляром «Бурана», который должен был полететь в 1991 году. Я смотрела на эти фотографии и не могла поверить, что такое вообще существует: где это, почему мы об этом ничего не знаем?

Уже через три дня мы с Всеволодом оказались на Байконуре, в заброшенном ангаре с «Бураном». Мы попали туда как сталкеры, хотя никогда прежде этим не занимались. Я помню этот момент очень отчетливо: бескрайняя степь, где-то патрули охраны, ощущение запретного пространства — и потом ангар, в который проникает свет и падает на огромные космические корабли. Это был один из самых счастливых моментов в моей жизни. Ты смотришь на созданные человеком космические птицы и понимаешь, что рядом с нами жили и живут настоящие гении, о которых важно рассказывать. Сейчас, конечно, я уже не езжу туда сталкером, получаю пропуска официально.
 

Образ невесты для меня — это символ света, нового начала. Невеста как бы образует союз с огромной космической птицей, и они движутся вперед. Мы берем лучшее из прошлого: историю «Бурана», технологии и идеи советских инженеров — и создаем новую историю космонавтики с тем же уважением и трепетом. В нашей видеоработе я танцую в платье невесты на фюзеляже корабля — это рискованный, почти безумный жест, но в нем и была важная метафора.

Как и с Севером, мне удалось запечатлеть то, что исчезает. С того момента, когда шесть лет назад я впервые попала в ангар с «Бураном», из корабля за эти годы все потихонечку растащили, внутри уже почти ничего не осталось. Хорошо, что я успела запечатлеть корабль таким, каким он был. Мне очень важно оставлять такие объекты нетронутыми: если ты что-то заберешь, разрушится магия. В мои руки попадали какие-то детали этого космического корабля, но уже от инженеров, которые там работали, — для них важно, что эта история будет рассказана.

В 2027 году планируется большая персональная выставка в ММОМА при поддержке галериста Ольги Поповой и галереи Artzip, где будут собраны все «космические» работы. Помимо «Невесты для “Бурана”» я представлю новую видеоработу — уже не только про корабль, но и про путь художника: долгий переход по пустому космодрому, ангар с ракетой «Энергия», которая выводила в космос «Буран», и в финале ощущение полета. И конечно, будут картины. Для меня это не только история о космосе, но и о времени, памяти и хрупкости всего, созданного человеком.

Осьминог Octo-Pax — арт-объект, который я создала, чтобы привлечь внимание к проблеме космического мусора. Он держит в щупальцах старые спутники разных стран, будто собирает их с орбиты. Мы поместили его внутрь спутника нового поколения CubeSat компании «Спутникс» (совместно с Роскосмосом и Фондом содействия инновациям), и он улетел на орбиту Земли. 

Если быть честной, арт-объекты в космосе уже были, но Octo-Pax уникален тем, что стал частью спутника и теперь живет свою маленькую жизнь в открытом космосе. У меня есть связь со «Спутникс», и я их, конечно, мучаю — они мне говорят, где он летит, как у него дела. Фотку прислал, как он сидит у себя там в космосе. Это безумно трогательно. 

Через три года его выведут с орбиты, и это как раз отсылает к концепции проекта. Я верю, что благодаря Octo-Pax молодые ученые, которые работают над инновационными возможностями вывода космического мусора, будут услышаны и получат финансирование. И это тоже к вопросу о миссии художника. 

Вдохновение — это прекрасно, но им невозможно жить каждый день. Иногда утром очень хочется спать, а не писать, например, ковер на картине, но ты просто садишься и работаешь. Вдохновение как огонь в камине, его обязательно нужно поддерживать. А дрова — это трудолюбие и дисциплина. 
 

Я работала с галереями в США и Китае, и мне по-прежнему интересен Восток. Но сейчас я сосредоточена на проектах о России. Теперь у меня есть цель и желание сделать проект про советский шахтерский поселок Пирамида на Шпицбергене. Он законсервирован, сейчас туда на пару дней приезжают в основном туристы из Европы. А мне хотелось бы поехать на несколько месяцев: снять видео, поработать с архивами и, конечно, написать картины. 

Хочу подробно рассказать про этот поселок. Про былое величие и про то, как сейчас все восстанавливается. Мне очень интересно побывать на полярных станциях и художественно рассказать про исследователей Севера и технологии, которыми они пользуются.

А еще у меня есть мечта полететь в космос. Необязательно буквально, хотя я раньше следила за наборами в космические программы и даже подавала заявки. Я искренне верю, что художник не лишний человек в экспедиции. Иногда он может увидеть то, что невозможно измерить приборами. И если мы когда-нибудь достигнем новых планет, например попадем на тот же Марс, мне хотелось бы сделать какой-нибудь арт-объект и там. 
 

Мыслить глобально, потому что в какой-то момент жизни может появиться тот самый счастливый случай, благодаря которому получится реализовать даже самые невероятные задумки.