Обращайтесь по фамилии, или Как устроены профессиональные династии

Тем, кто хочет жить семьей, Нижний Новгород подходит очень хорошо. Тут уютно, понятно, есть работа и образование. Город развился не в последнюю очередь за счет большой, основательной, наукоемкой промышленности. Так что здесь планируют карьеру на поколения вперед. 

Правительство региона это движение поддерживает — с помощью Института демографического развития запустило программу «­Основа — нижегородский проект жизни». Здесь уверены, что родитель — это профессия, причем, весьма уважае­мая. А значит — заслуживает зарплаты. С 1 июля за каждого ребенка — рожденного или усыновленного — семья получит 1 млн рублей (сумма складывается из маткапитала и региональных выплат). Деньги можно получить целиком, превратить в зарплату, выплачиваемую в течение трех лет, или скомбинировать эти варианты. Ну и подарок от губернатора — двадцать тысяч на покупку детских товаров местных производителей на Ozon. 

Бабушки с дедушками живут рядом. «Нуклеар­ные семьи», в которых не общаются со старшими поколениями, здесь не в моде. Зато есть семьи «атомные», в которых и стар и млад работают на ядерных реакторах. Вот такая специфика. 

 

Старейшая нижегородская династия врачей Беляевых — Утковых — Шаленковых практикует в общей сложности пятьсот семьдесят лет: четыре поколения, семнадцать человек. Основатель, Ипполит Иванович Беляев, до революции работал в Нижегородской губернии ветеринаром, его сын Игорь ­уехал в Москву учиться на хирурга. Ночевал на вокзале, пока не попал на прием к наркому просвещения Луначарскому, тот выделил место в общежитии. А выбрать карьеру помог другой нарком, здравоохранения. Николай Семашко организовал тогда Первый мед и уговорил Игоря стать санитарным врачом. Его распределили в Горький, Игорь Ипполитович был главным санитарным врачом Канавинского района, в том числе во время войны, стал членом-корреспондентом Академии медицинских наук СССР. В Приволжском исследовательском медицинском университете сейчас дают стипендию имени Игоря Ипполитовича Беляева.

В ПИМУ работал его зять Алексей Алексеевич Утков, изобретатель метода лечения язвы двена­дцатиперстной кишки облучением красным светом через эндоскоп. Его жена, дочь Игоря Ипполитовича Нинель Игоревна, была ревматологом. 

Их внук Игорь вспоминает: «У дедушки была бронхиальная астма, бабушка постоянно делала ему уколы. Яркое воспоминание моего детства — она постоянно кипятит стеклянные шприцы с железными поршнями. А потом я начал ходить на работу к папе. Тогда в стране только появились томографы. Они напоминали космический аппарат, пульт управления был как из мультфильма! Я понял, что хочу быть как папа».

Папа Игоря, Вадим Петрович Шаленков, — рентгенолог, заслуженный врач России, был заведующим отделением рентгенографии, компьютерной и магнитно-резонансной томографии Клинического диагностического центра Минздрава Нижегородской области. Последние тринадцать лет этим отделением руководит Игорь. Его мама Мария Алексеевна — кардиолог, доктор медицинских наук, профессор. 

Жена Екатерина Владимировна — доцент кафед­ры управления и экономики фармации и фармацевтической технологии ПИМУ. Брат Олег управляет частной клиникой «Тонус Премиум», его жена — клиникой «Тонус Стоматология». Дети обоих братьев учатся в медицинском лицее Нижнего Новгорода. Тетя — химик по образованию, ездит по колониям и занимается пропагандой борьбы со СПИДом. В Нижнем Новгороде каждый мудрый человек держит у себя в записной книжке телефоны всех членов этой семьи: что бы ни заболело, они помогут. 

Рентгенолог Игорь свободен от обычного в такой семье ощущения, что главные достижения принадлежат дедам. «Я горжусь тем, что во время ковида нам удалось в кратчайшие сроки организовать КТ-центр для быстрой диагностики пневмонии. Мы за две недели вышли на максимальную мощность, осматривали до ста семидесяти человек в день на одном томографе. А их в центре три. Но самое сложное в моей профессии — сказать человеку, что ты только что нашел у него опухоль. Нужно найти правильные слова, чтобы он не потерял надежду и пошел лечиться».

Чтобы перезагрузиться, Игорь собирает свою большую семью, берет экскурсовода и ведет всех изучать знакомый, кажется, вдоль и поперек город. Игорь страстно увлечен фотографией, выкладывает увиденное за десятикилометровые прогулки сериями во «ВКонтакте». Это и есть его физкультура. «За спорт в семье отвечает моя жена. Она участвует во всех марафонах, и в Ironlady, и в Golden Ring Ultra Trail, и в Московском полумарафоне». Но это так, развлечение — у Екатерины остается достаточно сил, чтобы работать в проекте «Женское лидерство» Корпоративного университета правительства Нижегородской области.

 

Народный артист Российской Федерации Анатолий Петрович Фирстов в Нижегородском государственном академическом театре драмы имени Горького — это чудеснейший Гаев в «Вишневом саде», Муромский в «Свадьбе Кречинского», Сивард в «Макбете». А еще он автор сценариев и режиссер новогодних представлений.

До Анатолия Фирстова актеров в семье не было.  В Нижнем Тагиле он собирался после десятого класса идти работать монтировщиком, но удачно сыграл в школьном спектакле и мама попросила режиссера: «Возьмите его в артисты».

Фирстову посоветовали ехать в Горьковское теа­тральное училище, лучшее из провинциальных. На студента обратил внимание Борис Наравцевич, ученик Товстоногова, который приехал и возглавил местный ТЮЗ. Это было золотое время театра. Анатолий в учебном спектакле сыграл главного героя в «Женитьбе Фигаро» и женился на дочери Наравцевича Елене, которая тоже училась в училище. И в ТЮЗе работать ему стало нельзя: «Это было неправильно. Борис Абрамович — главный режиссер, его жена — актриса. А придут еще дочь-режиссер и зять-актер. Он отправил нас в Киров». 

Кировский ТЮЗ в семидесятые был местом силы. Художественным руководителем служил Алексей Бородин (сейчас он худрук московского РАМТ). А директором — Владимир Урин, который позже станет гендиректором Большого театра. «Очень хорошая была компания, очень хорошая труппа», — вспоминает Анатолий Петрович. Когда через полтора года они с женой вернулись в Горький, она пошла служить в театр к отцу, а он — в Театр драмы. «Наравцевич хотел меня к себе, сказал, что возьмет через год. Но перед отпуском в Театре драмы вывесили распределение ролей на следующий сезон. «Остановить Малахова» — я, «Господа Головлевы» — я, «Последние» Горького — я. Тесть сказал мне тогда: «От такого репертуара не уходят». И я остался в Театре драмы на всю жизнь». 

Елена Фирстова играла в ТЮЗе, ставила сама, давно преподает в училище: «Папа очень любил актеров, доверял им и всегда от них шел. И вот это во мне, слава богу, есть. Мне хочется, чтобы молодые люди были свободны в своих проявлениях. Иначе это не театр. Когда на репетиции в ответ на мое режиссерское предложение слышу «Как скажете, сделаем», я отвечаю: «Вы еще скажите мне: «Чего изволите?». Мы не в бухгалтерии, мы творческие люди!» 

Своего сына Александра Фирстовы пытались от актерской карьеры отговорить. Он вырос, как рассказывает сам, в театре, «смотрел все спектакли дедушки, мамы, папы с самых разных мест: из-за кулис, снизу, сверху, облазил и ТЮЗ, и Театр драмы». Но на дворе были девяностые, и даже хорошие актеры уходили в таксисты или торговать на рынке. «Меня не пустили в театральное училище, объяснили, что профессия зависимая, может не повезти. А еще мама сказала, что я слишком продуманный, чтобы стать хорошим артистом. Он должен быть подвижен в плане эмоций. А я, не­смотря на тягу к сцене, рациональный человек». 

Александр окончил Нижегородский лингвистический университет, поехал на стажировку в Америку, а когда вернулся, знакомая пригласила его на нижегородское телевидение. В итоге Фирстов-­младший сделал карьеру на радио, стал программным директором. Харизматичный статный Александр — ведущий регионального эфира «России-1», финалист премии ТЭФИ и лауреат национальной премии «Радиомания», он продюсирует и ведет веселое радиошоу «Горький LIVE», под которое город просыпается. А еще — ведущий главных событий в жизни Нижнего, от ЦИПРа до инаугурации губернатора. Когда в город приезжает глава государства, слова «Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин» перед его появлением звучат в динамиках бархатным баритоном Александра Фирстова. 

С женой Надеждой (она начальник коммерческого отдела ГТРК «Россия») Александр познакомился на радио. Их старший сын Артемий, как папа, раскрыл свою артистичность не в театре: он танцует хип-хоп, уже преподает и судит батлы. 

Его бабушка и дедушка расстались, когда папа был еще маленьким. У каждого давно своя семья. Нынешняя жена Анатолия Петровича — режиссер, преподает в Нижегородском театральном училище. Их сын Константин — актер Дзержинского кукольного театра. Его жена Мария — актриса Нижегородского кукольного театра. Нижегородская кукольная школа — самая известная в России. В московских театральных училищах нет отделений кукло­вождения, и в столицах работают нижегородские выпускники.

В этой семье никто не пропускает премьер друг друга. Елена Борисовна отменяет все дела, когда ее сын Александр ведет мероприятие. Но за пределами профессии тоже есть жизнь. Мария, Константин и их сын Тимофей выбирают походы на Горьковское море, у Тимофея — разряд по спортивной акробатике и он играет в мини-футбольной команде «НН Сити». А Александр с Надеждой и детьми считают шаги: «По Покровке, вниз по Чкаловской лестнице к Волге, на Рождественскую, потом вверх на любимейшую набережную Федоровского — можно тысяч пятнадцать находить».
 

Четырнадцать октав, то есть в два раза больше, чем на фортепиано, — суммарный вокальный диа­пазон династии оперных певцов Гарькушовых — Саковых. Они долго думают, когда я предлагаю им сложить трудовой стаж. «Восемьдесят пять лет мы поем, — сосчитала Татьяна Гарькушова, солистка Нижегородского театра оперы и балета. — Но певцам сложно считать общий стаж. Мы ограничены тем, что в следующем поколении может родиться ребенок без вокального слуха, без голоса. И тогда династия прервется».

Но в их семье все идет по плану. Татьяна — конт­ральто, ее дочь Дарья — контральтовое ­меццо-сопрано. Это редчайшие голоса. Дарья — стипендиатка Фонда Муслима Магомаева, недавно была в Москве на мастер-классе президента фонда, вдовы певца, народной артистки СССР Тамары Синявской, великой меццо-сопрано Большого теат­ра. Тамара Ильинична сказала Дарье: «С твоим голосом ты можешь петь в нашем репертуаре все». Сейчас закончится интервью, и Дарья пойдет в Ниже­городскую консерваторию получать диплом. Уже разосланы заявки с аудиозаписями в театры Ижевска, Саратова, Воронежа, Астрахани, Екатеринбурга, Ростова-на-Дону. Дарье нужно набраться опыта, чтобы потом подниматься на столичные сцены — это ее план. 

Так поступил и основатель династии, отец Татья­ны Юрий Саков. В пятидесятые он был призван в армию, служил в ансамбле песни и пляски Тихоокеанского флота. Там его услышал знаменитый в то время бас, народный артист Максим Михайлов, любимец Сталина, лучший Иван Сусанин, исполнитель роли протодьякона в эйзенштейновском «Иване Грозном». 

Михайлов пригласил Сакова в Москву, там само­родок окончил экстерном и обычную школу, чего не смог сделать у себя в деревне, и музыкальное училище, и Московскую консерваторию. А дальше — Новосибирский театр оперы и балета. С ним гастролировал на сцене Большого и в Кремлевском дворце съездов. Затем были театры Саратова, Свердловска, Нальчика. 

Звездой столичных театров Юрий Саков не стал и отговаривал дочь становиться певицей. Мама, сопрано Людмила Васильева, которая много лет служила солисткой Нижегородской филармонии, была на его стороне. Татьяна пересказывает это так: «Отец сказал: «Голос у тебя есть. Либо ты поешь так, чтобы действительно состояться, либо не начинай вообще. Голос — это очень шатко. Получи базовое образование, тогда у тебя всегда будет хлеб». Но ощущение внутри большого голоса не давало покоя». Послушная дочь с отличием окончила фортепианный факультет Нижегородской консерватории и лишь затем ее вокальное отделение. 

В Нижегородском театре оперы и балета сейчас всегда аншлаг — поют дивы международной величины Надежда Павлова и Венера Гимадиева, главным дирижером служит Дмитрий Синьковский, один из ведущих мировых специалистов по музыке барокко, основатель ансамбля старинных инструментов La Voce Strumentale. Директором с прошлого года трудится один из лучших театральных мене­д­жеров страны Айрат Тухватуллин, в прошлом директор МХТ. 

За ренессанс нижегородской оперы Татьяна Гарькушова особенно благодарит художественного руководителя Алексея Трифонова. Он до переезда в Нижний два десятилетия работал с Теодором Курентзисом, был директором его оркестра musicAeterna и помог им превратиться в суперзвезд на Западе, а работая директором по развитию Пермской оперы, сделал ее одним из самых востребованных музыкальных театров страны. С 2019-го Трифонов — художественный руководитель и куратор нижегородского международного фестиваля искусств «Стрелка», а с 2022-го — еще и худрук Театра оперы и балета.

Спрашиваю Гарькушовых, что мне смотреть в Нижнем — советуют балет «Пиковую даму», и у себя в театре, и в Театре кукол. Последнюю Татья­на хвалит особенно: «Очень интересная постановка. Я член правления нижегородского отделения Союза театральных деятелей России, мы рекомендовали этот спектакль на «Золотую маску».

Муж Татьяны Олег Гарькушов, тоже выпускник консерватории, много лет служит дьяконом в нижегородских храмах. Когда удается собраться всем вместе, едут туда, где душа отдыхает: на озеро Светлояр, где затонул город Китеж, в Оранский монастырь, где находится нижегородская святыня, Оранская Владимирская икона Божией Матери, в село Сартаково, жемчужину Березополья. А если свободны всего несколько часов, идут гулять в городской парк «Швейцария» или на набережную Федоровского. 

«А как ее не любить? — говорит Татьяна. Такое красивое место сделали! А рассказывали вам, когда лучше всего туда приходить? В час синевы. На закате, когда солнце уже опустилось за горизонт, небо синеет. И буквально на двадцать минут оттенки неба и Волги совпадают. Садитесь в амфитеатре на набережной с видом на собор Александра Невского и на Пакгаузы — это явление видно только из этой точки — и наслаждаетесь. Хотя и потом, когда опускается ночь и над Волгой загораются звезды, становится незабываемо хорошо».

Вопрос денег: чтобы родителям было проще разобраться, какие выплаты и льготы им положены, на сайте osnovano.ru работает калькулятор мер поддержки. Он поможет учесть все индивидуальные особенности семьи — в том числе выплачиваете ли вы ипотеку или растите ребенка-инвалида. 
 

У нижегородских династий есть традиция — вести учет общего трудового стажа всех членов семьи. Вот Соснины — триста семьдесят три года на службе атомной промышленности страны, которой в этом году исполняется всего восемьдесят. Нынешний патриарх семейства Геннадий Геннадьевич показывает «Москвичке» генеалогическое древо — прямо сейчас в закрытом городе Саров во Всероссийском научно-исследовательском институте экспериментальной физики, нашем главном центре по разработке и производству ядерных боеприпасов, трудятся сразу пять Сосниных. 

Сам Геннадий Геннадьевич был инженером-конструктором, испытывал ядерное оружие на полигонах, возглавлял отдел промышленного сотрудничества, теперь — ведущий специалист департамента коммуникаций и международного сотрудничества. Его зять Александр — ведущий инженер-исследователь, эксперт отдела экспортного контроля. Племянница Ольга, дочь младшего брата Геннадия Геннадьевича, который тоже всю жизнь проработал конструктором, — начальник научно-исследовательской группы системного анализа, занимается «контролем систем управления данными об изделиях». 

Когда Соснины рассказывают о том, чем занимаются, то ведут себя сдержанно. «Работа такая, далеко не все можно рассказать, — смеется самый общительный в семье, племянник Александр. — Я вот работаю в отделении тематического планирования и управления ­научно-исследовательскими работами. Не очень понятно, да?» 

Зато биография основателя династии, Геннадия Александровича Соснина, звучит эффектно. В 1950‑м он вместе с молодой женой был отправлен в строящийся ядерный центр в лесах рядом с Саровским монастырем. «Папа одним из первых в нашей стране начал работать с плутонием в изделиях, — рассказывает Геннадий Геннадьевич. — Он увидел на нем коррозионные пятна». Это проб­лема — при со­здании оружейного плутония ученые стремятся защитить его от разрушения под воздействием окружающей среды до, скажем так, применения по назначению. 

Геннадий Александрович увидел на заряде эти пятна, тут же сообщил своему учителю, одному из отцов советской атомной бомбы Юлию Харитону. Тот вызвал из Москвы главного металло­веда страны академика Андрея Бочвара. «Они посмотрели, говорят: «Блестит, все нормально». А у папы не очень хорошее было зрение, он взял лупу с четырех­кратным увеличением, подошел и наклонился к заряду. Бочвар как закричит: «Так нельзя делать! Нельзя приближаться к радиоактивным материалам!» А отец говорит: «Я по-другому не могу. Вот, посмотрите». 

Что за этим открытием последовало, члены семьи не говорят. Известно лишь, что в 1954 году Геннадий Соснин-старший получил орден «Знак Почета», потом три ордена Трудового Красного Знамени, в 1961-м — Ленинскую премию, в 1977‑м — Государственную. Он работал заместителем главного конструктора ВНИИЭФ — начальником отделения по разработке основных элементов и заряда в целом. Его жена Изольда была главным металлургом Завода №1 — аккурат в тот момент, когда СССР испытал водородную «Царь-бомбу», самое мощное взрывное устройство в истории человечества. 

Геннадий Геннадьевич пишет книги и статьи к юбилеям своих выдающихся родителей и собирает в эти даты всех родственников. В семье раз в год достают из шкафа пиджак Соснина со всеми наградами. «Мы называем его «почетный пиджак»: надеть его может только тот из детей, кто весь год учился на отлично». 

Ядерной программой инженерные интересы семьи не ограничиваются. Десятиклассник Кирилл говорит, что пойдет в информационные технологии — как его дядя, который делает нейросети для медицины и финансов. К ИИ Соснины относятся с уважением. Но не бóльшим, чем к собственному интеллекту. Руки у них тоже золотые. Собрать карт или трактор для внука Геннадия Александровича — Александра — было главным подростковым развлечением: Александр смеется: «Сварка, болгарка — это наше все. Так мы отдыхаем». В гараж ходит даже его жена Светлана, бухгалтер на одном из предприятий «Росатома».

Саров, куда вообще не попадешь без пропуска, им нравится. Там благоустроили парки. Трассу в Нижний поправили, и ездить в центр с его кафе и музеями стало приятнее. Но семья предпочитает Филипповские озера в пределах режимной территории: посторонних нет, рыбы много. «Нас туда еще дед возил, без родителей. Учил ловить карасей. Дед скажет что-то, а ты задумаешься. И поговорить с ним можно о том, что не расскажешь родителям. Он, глядишь, подскажет. Это очень важно — иметь возможность разговаривать со старшими, через поколение. Так и передается муд­рость семьи».

Финансовая поддержка губернатора, рекордные выплаты за каждого ребенка, которые можно получать в виде уникальной «зарплаты родителя», — не единственное, что делает Нижний семейной столицей. Здесь семья, дети — это одна из форм самореализации, которая сочетается с профессиональной самым естественным образом.