«Арт — это я»: канатоходец Алихан Алиханов

Люди
11.10.2025 в 09:00
Рената Пиотровски

6 октября в онлайн-кинотеатре KION стартовал документальный сериал «Арт — это я». Это проект о тех, кто делает искусство в современной России. Одна из серий посвящена артистам цирка и была признана лучшей в категории документальных сериалов на фестивале «Пилот». Продюсер сериала Рената Пиотровски побеседовала с героями этого эпизода, и сегодня о том, каково быть артистом цирка, рассказывает канатоходец Алихан Алиханов.

.preloader { height: 0px !important; }

Для вас цирк — это семья, целая династия Алихановых жила и живет цирком. Никогда не возникало у вас чувства, что у вас… не было выбора? Что за вас решили, кем вы будете?

Для циркового ребенка из династии, который в цирке буквально родился и вырос, цирк никогда не воспринимается как место работы. Цирк — это образ жизни.

У нас в семье, у мамы с папой, своя квартира появилась, только когда я уже учился в первом классе, а так мы жили в цирковых гостиницах. Полжизни — в гостинице, полжизни — с родителями в цирке, то есть я с детства находился на манеже, репетировал потихонечку. И постепенно это стало моей профессией. Поэтому лично я и многие династийные цирковые дети другого будущего для себя и не видят.

Я другой жизни для себя даже не представлял. Я знал, что есть инженеры, есть врачи, но я совершенно себя в этом и не видел и выбора передо мной просто не стояло. Я в девять лет начал работать — и цирк просто стал частью меня.

Канатоходец — это человек, который должен одновременно быть суперсмелым и при этом осторожным. Как сочетать эту концентрацию и расчет с безрассудством?

Цирк — это риск. Иначе он не будет зрелищным и интересным. Для канатоходца, конечно, важна концентрация. Она должна быть всегда. Канат рассеянности не прощает. Как только ты расслабился, задумался о чем-то, ты теряешь концентрацию. И в этот момент можно оступиться, промахнуться. Бывает сложно, когда плохое самочувствие, приболел, плохо спал, — тогда ты себя заставляешь быть особенно внимательным. Наверное, это можно сравнить с человеком, который долго за рулем, устал, но у него нет возможности остановиться.

Чтобы риск не был безрассудством, он должен быть сбалансированным. У канатоходца должен быть запас мастерства в исполнении, запас прочности. Ты должен знать, что ты сделаешь как минимум пять из пяти, а лучше десять из десяти раз. Конечно, существует страховка, например сетка, растянутая под артистами воздушных полетов, маты и пассировщики для акробатов на подкидных досках. У канатоходца — это сам канат, и случись что, он может за него схватиться, но для этого он должен быть в надлежащей форме.

Сколько километров надо пройти по канату, чтобы стать канатоходцем, сколько это лет тренировок?
Точно, конечно, километраж не измерял, хотя надо как-нибудь попробовать ради интереса. (Смеется.) Но тут все индивидуально. Это зависит от способностей, от подготовки человека, от желания и целеустремленности. У детей цирковых это все приходит постепенно — порой не замечаешь, как они набираются мастерства.

.preloader { height: 0px !important; }

В вашей профессии не любят слово «последний». Есть еще какие-то суеверия?

Да, в цирке есть свои традиции, правила и даже отчасти суеверия. Вместо «последнее» представление в городе говорят «заключительное». А еще в цирке есть правило не сидеть спиной к манежу. Это с детства внушают по двум причинам. Во-первых, это небезопасно. Ты не видишь, что происходит на манеже: кто-то может на тебя налететь или какой-то реквизит тебя может ударить. Во-вторых, и это момент этический, манеж в цирке — это его сердце, это хлеб артиста, должно быть уважение к манежу.

Еще в цирке не принято грызть семечки. Говорят, это может повлиять на сборы и не будет аншлагов. Не принято, когда артист готовится к выходу на манеж, переходить перед ним дорогу. Когда начинается новая программа, все артисты друг друга поздравляют с первым выходом: «С началом!», когда отрабатывают в воскресенье вечерний спектакль, говорят друг другу: «С выходным!». А после заключительного спектакля — «С окончанием!».

В какой-то момент вам наскучило ставить одни и те же классические номера, и вы ушли от отца, чтобы создавать на сцене что-то свое. А часто сейчас меняется программа, придумываются новые трюки?

Цирковая профессия в чем-то немного ограничивает артиста — я даже где-то завидую артистам театра и кино, где есть возможность примерить на себя совершенно новые роли, новое амплуа. Специфика профессии артиста цирка иная, требуется огромное количество времени, чтобы отточить тот или иной навык: ты не можешь сегодня быть жонглером, завтра — воздушным гимнастом в полете, а послезавтра — канатоходцем, эти навыки приходят небыстро и с большим трудом. Это годы тренировок. Так что мы все время находимся в каком-то своем одном формате. Нас выручают новые постановки, они добавляют драйва, ощущения новизны, эмоций — и в этом большая заслуга режиссеров, они в цирке — главные алхимики.

.preloader { height: 0px !important; }

Рената Пиотровски

Кинематографисты все время боятся, что зритель перестанет ходить в кинотеатр. А цирковые боятся потерять зрителя? Цирк теряет популярность или это искусство на века?
Конечно, для цирковых артистов очень дороги аншлаги. Это очень важно: аншлаг, много зрителей в зале — это совершенно иной уровень настроения артистов и всего персонала цирка. Ну и коммерческую составляющую тоже никто в цирке не отменял. Вообще, зрителя не обманешь. Так что если спектакль трогательный, зрелищный, то будут и аншлаги.

Как вид искусства цирк свою популярность никогда не потеряет, потому что здесь много света и радости. С цирком люди знакомятся с детства, это искусство для всей семьи.

Вы привыкли выступать перед публикой, вы ее не боитесь. А сниматься в кино — в проекте «Арт — это я» — было легко? Или это какой-то другой, незнакомый вам мандраж?

Волнение в цирке присутствует, но со временем учишься его контролировать, и в результате оно не доставляет дискомфорта, наоборот, даже добавляет тонуса. А вот камера меня немного сковывает, закрепощает. Особенно когда нужно что-то говорить. Я чувствую себя не в своей тарелке. Но думаю, как и везде, это дело практики.

«Арт — это я» — документальный проект. Что самое главное вы хотели в нем «задокументировать» о своей профессии?

Мне хотелось дать возможность зрителю на примере нашей семьи и труппы узнать о жизни артистов в цирке, о становлении нашей династии и ее продолжателях и, конечно, тем самым оставить долгую кинопамять. Недавно сын нашел в интернете видео номера моих предков. Это вызвало потрясающие эмоции, потому что раньше у нас были лишь фотографии. А тут ты видишь их молодыми, на пике их формы — это восторг.

.preloader { height: 0px !important; }

Что вам дал цирк в жизни, но чего лишил?

Прежде всего цирк лично мне дал чувство счастливой жизни. Для меня работать на манеже — это счастье. Чувствовать радость и восхищение зрителя — это тоже счастье. Видеть страну и мир — счастье. Возможность познакомиться с огромным количеством интересных людей — счастье. Ну и конечно, счастье, что в цирке я встретил свою жену, она тоже артистка из цирковой семьи, у нас появились дети, которые идут по стопам предков и работают со мной на манеже.

Что касается лишений… Наверное, цирк лишил меня простых вещей — пожить вдоволь у себя дома. Мне хочется чаще видеться с родственниками, детям — ходить в одну школу и обзавестись постоянным кругом общения. Отчасти цирк лишает здоровья, потому что это как профессиональный спорт — он не обходится без травм. Но это нормальное явление. Вообще, я ни о чем не жалею и рад, что у меня сложилась именно такая жизнь, именно такая судьба.

Насколько цирк — место для новых технологий и вообще изменений?

Цирк — это искусство, максимально открытое для новых технологий и технических экспериментов. Еще в послереволюционные годы (я видел старые буклеты) в цирке Чинизелли уже были водные пантомимы, огромное количество воды использовалось, на манеже устанавливали бассейн из оргстекла. Позже появились цирковые программы на льду, новое световое оборудование, огромные экраны, лазерные эффекты. В основе цирковых традиций именно эксперименты. Инновации тут постоянно проходят испытания, и то, что вызывает удивление и восторг зрителя, остается, а что-то отсеивается.

«Арт — это я»

По вопросам сотрудничества вы можете написать на почту:deareditor@moskvichka.ru

Перепечатка материалов и использование их в любой форме, в том числе и в электронных СМИ, возможны только с письменного разрешения редакции.