Книжная полка: отрывок из мемуаров Светланы Бондарчук «Наивно это было и даже смешно…»

Вещи
Сегодня в 08:19
Светлана Бондарчук

В издательстве «Альпина Pro» вышла книга Светланы Бондарчук «Наивно это было и даже смешно…». Светлана пишет о своей жизни и о том, как она научилась не бояться перемен, принимать ошибки и быть честной с собой и с миром. В результате даже самые болезненные воспоминания оказываются пронизаны светом. «Москвичка» публикует одну из глав этой книги.

.preloader { height: 0px !important; }

Хорошо, когда у Светы есть друзья

Раньше мне нравилось болтать по телефону, такая вот несовременная привычка. Трепалась с подружками по домашнему столько, что родители грозились обрезать провода. И, представляете, недавно в моих отношениях с телефоном случился разлад. Беру по привычке в руки и понимаю: не хочу никому звонить. Хотя с друзьями юности поболтала бы с удовольствием: жаль, давно растерялись.

Нынешними друзьями, конечно, тоже дорожу — особенно если они прокатились по американским горкам моей жизни в соседней кабинке.

Даже тех, кто косячит, люблю: урок номер шесть — не судить людей по одному проступку — выучила давно. Идеальных‑то не встретишь.

Есть в моей жизни и люди, с которыми связаны по‑настоящему неприятные эпизоды. И тем не менее я считаю их друзьями. Например, Наташу Б., с которой мы вместе с самой юности.

Почему мы прощаем одним то, что не можем простить другим и даже самим себе? Думаю, это что‑то вроде кармической связи. Эти люди запускают в нас такие процессы и подсвечивают такие качества, о которых мы могли не догадываться. Как хорошие, так и плохие, сбивая наш фокус и направляя туда, где мы на самом деле не хотели бы оказаться. Конечно, мы сами несем ответственность за свои выборы. Но не будь рядом черно-белых ангелов, жизнь могла бы сложиться иначе. Моя так точно.

Я долго пыталась разобраться, почему, несмотря на сложную историю отношений и даже предательство, наша с Наташей связь не ослабевает. Почему мы можем не видеться годами, но я ощущаю ее присутствие, а я снюсь ей каждую ночь? А недавно поняла: не нужно искать ответа. Вы есть друг у друга, и вы друг другу дороги. Просто примите человека таким, какой он есть.

***

Некоторые обвиняют меня за мои вольные рассуждения о дружбе в беспечности. Особо участливые — в инфантильности. Друзья, благодарю за комплимент! Знаете, хочу взять на себя смелость и дать вам совет: почаще пересматривайте старого‑доброго «Мюнхгаузена»: «Умное лицо — это еще не признак ума, господа. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица».

Пожалуй, тянет на урок номер семь. Улыбайтесь, господа, улыбайтесь. Классно, что подружки этот девиз со мной всегда разделяли. Думаю, пришло время полистать школьный альбом.

Люция

Меня всегда тянуло к крепким, в хорошем смысле традиционным семьям. Моя подружка Люция как раз из такой: настоящая татарская семья, которая каждый раз откармливает домашней лапшой и пельмешками до состояния, когда уже не можешь дышать. Еще они читали молитву перед едой. Должна вам признаться: «Аль‑Фатиха» я выучила раньше, чем «Отче наш».

Ее папа был как‑то связан с дипкорпусом, а мама работала в универмаге: были мы с ней такие две модницы. Однажды, нарядившись во все лучшее сразу, мы отправились проведать маму. Универмаг находился возле Центрального телеграфа, и, когда мы из него вышли, я подняла взгляд, чтобы порассматривать небо — оно в тот день было особого лазурного оттенка. И обомлела. Величественные балконы последнего этажа с видом на Красную площадь поражали воображение. На несколько мгновений зависнув на этом великолепии, я, практически не дыша, прошептала: «Люция, я хочу здесь жить». Угадаете, чья это квартира?

Ляля

Ляля была моей соседкой из Беляева, а ее папа — известным журналистом «Известий», настоящая элита. Накануне десятого класса Ляля собиралась качественно проститься с летом в пансионате «Софрино» вместе со своей подругой Эсфирь. По закону подлости, Ляля заболела — жутко обидное происшествие. И настроение ниже плинтуса, и путевка пропадает — остров невезения как он есть. Недолго думая, Лялина прекрасная мама предложила мне составить Эсфирь компанию. Я и представить не могла, чем обернется внезапное трехнедельное путешествие.

С Лялей мы вскоре потерялись. Ее папы рано не стало, и они с мамой эмигрировали в Америку. Удивительно, как много близких я растеряла по обе стороны океана. Спустя лет двадцать мы столкнулись посреди зеленеющей Москвы. Проболтали ночь напролет о ее работеблокбастере на известного олигарха, повспоминали детские шалости, а потом снова потеряли друг друга из виду. Нежно люблю ее и все, что нас связывает.

Оксана

С Оксаной мы познакомились в той самой неслучайной случайной поездке и после «Софрино» больше не расставались. Накануне не сулящего ничего хорошего последнего первого сентября я прихватила с собой Люцию (до сих пор не возьму в толк, почему не Эсфирь) и навострила лыжи к Оксане. Меня даже на ночевку мама отпустила — событие века! Родителей Оксаны мы не спрашивали: они работали за границей. И была Оксана невестой с приданым в виде роскошной жилплощади на Маяковке. Правда, делила ее с пожилой бабушкой, и мы, признаюсь, попили ей немало крови. Это еще повезло, что бабушка плохо слышала. Думаю, если бы слух не подвел, она оглохла бы от наших воплей под Modern Talking.

С Оксаной, в отличие от остальных девчонок, мы не терялись, а расстались навсегда: она рано погибла вместе со своими детьми. Ужасно больно от этой утраты. Тем более что именно эта ночевка перевернула мою жизнь на следующие тридцать лет. Да что там — наверное, на всю жизнь.

По вопросам сотрудничества вы можете написать на почту:deareditor@moskvichka.ru

Перепечатка материалов и использование их в любой форме, в том числе и в электронных СМИ, возможны только с письменного разрешения редакции.