Москва архитектурная: советский брутализм
Места
- 14.4.2025 в 12:27
- Павел Зельдович
Продолжаем цикл статей, посвященных главным архитектурным стилям России, и предлагаем внимательно посмотреть по сторонам. Не видна ли на горизонте бетонная громада в духе «Звездных войн»? Если видна — значит, перед вами образец советского брутализма. Этот стиль сформировался в 1970–1980-е и стал одним из символов эпохи застоя. Кому-то он нравится, кому-то — нет, но так или иначе равнодушных почти не остается. Так что включаем имперский марш и отправляемся исследовать Москву бетонную.
Брутализм: с Запада на Восток
Где искать за границей: жилые единицы Ле Корбюзье в Марселе, ЖК Alexandra Road Estate Нива Брауна в Лондоне
Прежде чем говорить о брутализме в СССР, стоит разобраться, откуда вообще есть пошел этот стиль. И начать надо с того, что советский брутализм — ответвление брутализма общемирового.
В послевоенные годы Европа переживала непростые времена: в ходе Второй мировой войны многие города были разрушены, если и вовсе не сожжены дотла. Восстанавливать их надо было быстро и недорого. Решение вскоре нашлось — бетон. Изделия из него были дешевыми в производстве, вдобавок получалось изготавливать разные элементы. Так что брутализм отталкивался от материала. Вскоре этот стиль стал частью политической стратегии: экономичный и честный, он отвечал запросам общества.
Бруталистские здания отличаются геометричными — простыми и даже угловатыми — формами и открытыми конструкциями — увидеть скелет дома не составляет труда (вспомните хотя бы «дом на ножках» на Беговой). Чаще всего эти дома построены из неокрашенного бетона или кирпича, а число декоративных элементов сведено к минимуму.
Своими корнями брутализм уходит в модернизм 1920-х и зачастую вдохновлен авангардом. Пример тому — работы конструктивиста Моисея Гинзбурга и проекты швейцарского архитектора Ле Корбюзье. В знаменитой марсельской «Жилой единице» последний активно использовал необработанный бетон. Этот проект Ле Корбюзье быстро привлек внимание публики, обрел культовый статус и стал источником вдохновения для многих архитекторов-бруталистов.
Что же касается названия, то оно происходит от французского béton brut — необработанный бетон — и стало популярно благодаря британским архитекторам и теоретикам Элисон и Питеру Смитсон. Для них необработанный бетон стал инструментом для переосмысления городской среды. Так, среди прочего Смитсоны предложили концепцию «социальных улиц» — жилые комплексы как сообщество, где жизнь кипит не только внутри квартир, но и в галереях, связывающих дома. Иначе говоря, эти «небесные улицы» (естественно, с бетонными зданиями) объединяли людей. Советские архитекторы переняли эту идею. В своих проектах они нередко стремились к созданию не просто группы зданий, но полноценной среды, где люди могут выстраивать самые разные социальные связи.
Брутальность по-советски
Где искать в Москве: Дом авиаторов, Дом атомщиков, микрорайон Северное Чертаново, ЖК «Лебедь»
В СССР брутализм шел в ногу с мировыми тенденциями, но при этом приобретал уникальные черты — временами с легким налетом тоталитарности.
Подход к строительству в Советском Союзе отличался от западного в первую очередь экономической моделью и системой управления. В капиталистических странах проекты создавали частные застройщики, а в СССР заказчиком всегда выступало государство. Естественно, это привело к централизации строительства и ограничению свободы архитекторов.
Расцвет брутализма в СССР пришелся на 1970–1980-е. В этот период продолжалось начатое еще при Хрущеве активное строительство микрорайонов, кроме того, Москва готовилась принять Олимпийские игры 1980 года. В столице да и в других городах Советского Союза все чаще вырастали массивные бетонные здания. И надо сказать, их облик был продиктован не только насущными нуждами, но и политическими амбициями. Простые, но в то же время монументальные здания стали архитектурным воплощением идей коллективизма, прогресса и незыблемой мощи Советского Союза.
В Москве немало образцов брутализма, но, пожалуй, одним из самых ярких можно назвать Дом авиаторов (он же «дом на ножках») на Беговой. Предполагалось, что детище Андрея Меерсона станет гостиницей для участников Олимпиады, но в итоге его отдали работникам авиационного завода «Знамя труда». Отличительной чертой Дома авиаторов стали не только стилобаты и «ножки» — сваи и ростверки, на которых стоит здание, но и фасадные панели. Они накладываются друг на друга, благодаря чему дом кажется более легким.
Еще один знаковый объект — Дом атомщиков на улице Лестева. Архитекторы Вадим Бабад и Владимир Воскресенский спроектировали здание длиной полкилометра. Этот долгострой получил множество прозвищ: например, дом-корабль и лежачий небоскреб. Пока центральные этажи еще достраивались, боковые секции уже заселялись.
Экспериментальный характер носил и микрорайон Северное Чертаново, разработанный под руководством Михаила Посохина. Это был проект нового типа, где инфраструктура находилась прямо в жилом районе. Магазины, школы и культурные учреждения располагались в шаговой доступности, что создавало комфортную среду. Кроме того, в Северном Чертанове впервые применялась свободная планировка квартир — жильцы могли менять пространство под свои нужды.
Отдельного внимания заслуживает ЖК «Лебедь». Четыре 16-этажные башни на стилобате должны были стать сердцем микрорайона, который, в свою очередь, отвечал потребностям горожан. Чтобы узнать, чего же хотят москвичи, во второй половине 1960-х было проведено масштабное исследование. И надо сказать, усилия не были напрасны: многие идеи «Лебедя» оставались актуальными вплоть до конца 1990-х, по схожим проектам строили элитные жилые комплексы.
Мы ждем перемен
В 1980-е брутализм постепенно сдал свои позиции как в СССР, так и в мире, и это связано не только с «усталостью» от стиля, но и с изменениями в обществе. Исследователь архитектуры Анна Броновицкая связывает закат брутализма с ослаблением идеи «всеобщей социальной поддержки». В 1973 году произошел нефтяной кризис, что значительно подорвало экономику множества стран. Власти были вынуждены сокращать расходы — и первыми под удар попали социальные проекты.
В 1980-е брутализм постепенно сдал свои позиции как в СССР, так и в мире, и это связано не только с «усталостью» от стиля, но и с изменениями в обществе. Исследователь архитектуры Анна Броновицкая связывает закат брутализма с ослаблением идеи «всеобщей социальной поддержки». В 1973 году произошел нефтяной кризис, что значительно подорвало экономику множества стран. Власти были вынуждены сокращать расходы — и первыми под удар попали социальные проекты.
В СССР хотя бы минимальная забота о простых людях сохранялась вплоть до начала 1990-х. Распад государства привел к разрушению привычных моделей работы и жизни: практически все социальные институты были уничтожены, а люди остались без поддержки.
Бруталистские здания, точно так же, как и многие жители бывшего Советского Союза, не смогли вписаться в новую реальность. Их нередко сложно переоборудовать, за ними требуется особый уход, так что неудивительно, что здания из необработанного бетона сегодня либо находятся под угрозой сноса, либо уже снесены (как, например, Дом советов в Калининграде). И все-таки избавляться от бруталистского наследия в наших городах нельзя, напротив, его нужно переосмыслять, давая домам в этом стиле новую жизнь.
- © 2025 Москвичка
- Все права защищены
Погружайтесь в мир красоты и стиля с журналом «Москвичка». Свежие тренды моды, красоты, культуры и жизни города на страницах каждого номера.
По вопросам сотрудничества вы можете написать на почту:[email protected]
Перепечатка материалов и использование их в любой форме, в том числе и в электронных СМИ, возможны только с письменного разрешения редакции.